Процессуальное соучастие и групповой иск по АПК РФ: сходство и отличие
Федеральный закон от 19 июля 2009 г. N 205-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" [1] закрепил в российском процессуальном законодательстве новый институт группового иска, заимствованный из стран англосаксонской правовой семьи. Имеющиеся ранее в науке определения данного понятия были сформулированы на основе зарубежного правового регулирования. Так, Г.О. Аболонин, исследовавший законодательство США о групповых исках, понимает под ними следующее: "Групповой иск представляет собой обращенное к суду процессуальное требование участника многочисленной группы лиц, уполномоченного законом юридического или физического лица о принятии судебного решения по гражданскому делу в отношении многочисленной группы лиц" [2, с. 14]. Кардинальным принципом американского группового иска является его частный характер. Иными словами, интересы всех истцов в деле защищаются не органами публичной власти или общественными организациями, а только частными добровольно вызвавшимися лицами, действующими без предварительного поручения от представляемых лиц. Состав такой группы лиц количественно не определен. Она должна быть настолько многочисленна, что привлечение к судебному разбирательству всех ее участников не представляется возможным по практическим соображениям.
До того, как в российском процессуальном законодательстве получил закрепление институт групповых исков в защиту определенного круга лиц, преобладающей точкой зрения на их природу была позиция о том, что групповой иск - это своеобразный синтез конструкций процессуального соучастия и представительства. По мнению В.К. Пучинского, специфика соучастия по групповым искам состоит в том, что на стороне лиц, возбудивших иск или отвечающих по нему, незримо выступают другие субъекты. Элементы представительства также довольно очевидны. Правда, существует одно значительное исключение, а именно - те, кто реально ведет процесс, не обладают формально зафиксированными полномочиями (в виде доверенностей), исходящими от остальных членов группы [3, с. 19]. Н. Батаева полагает, что с юридической точки зрения групповые иски представляют собой процессуальное соучастие в чистом виде [4, с. 43 - 45]. По мнению И.Д. Алиевой, соучастие и представительство по групповым искам имеют место не в чистом виде, а отличаются особенностями, как то: возбуждение дела без специальной доверенности со стороны других участников группы, отсутствие необходимости привлечения всех соучастников к рассмотрению дела [5, с. 31 - 32].
В настоящее время в Российской Федерации правом на обращение в арбитражный суд в защиту прав и законных интересов группы лиц (не менее пяти граждан или организаций) обладают юридическое или физическое лицо (не обязательно зарегистрированное в качестве индивидуального предпринимателя), являющееся участником правоотношения, из которого возникли спор или требование, а также органы, организации и граждане в случаях, предусмотренных законом. В соответствии со ст. 225.12 АПК РФ [6] лицо, обратившееся в арбитражный суд в защиту прав и законных интересов группы лиц, действует без доверенности на основании документов о присоединении участников группы к требованию, а также пользуется процессуальными правами и несет процессуальные обязанности истца. Таким образом, на заявителя по групповым искам законодатель распространил конструкцию "процессуального истца", считая, по-видимому, что групповые иски будут предъявлять в основном публичные органы и общественные организации, хотя сделать это может и сам участник спорного правоотношения, т.е. истец в материальном смысле слова. В таком случае лицо как бы сочетает в своем положении два процессуальных статуса - истца и представителя. И в этом есть сходство с институтом процессуального соучастия, поскольку при поручении дела соучастниками одному из них последний одновременно защищает свои интересы как истец и интересы других лиц как представитель. Отличие в том, что при процессуальном соучастии такому лицу требуется оформлять свои полномочия нотариально либо путем заявления, представляемого в судебном заседании, занесенного в протокол (ч. 4 ст. 61 АПК РФ).
Сходство групповых исков с процессуальным соучастием (а именно с обязательным процессуальным соучастием) заключается и в основании их предъявления: участники группы лиц должны быть субъектами одного (в ч. 1 ст. 225.10 АПК сказано - "этого же правоотношения") материального правоотношения, из которого возникли спор или требование (т.е. подразумевается, что такое дело может быть рассмотрено как в порядке искового производства, так и в неисковых производствах). Единство правоотношения, являющегося предметом иска, предполагает, что процессуальные действия одного из участников правоотношения неизбежно отразятся на материально-правовом положении других. Это характеристика обязательного соучастия, и таких дел, подлежащих рассмотрению в арбитражных судах, не так много, например о праве общей собственности, об исключении имущества из описи. Едва ли необходимо так ограничивать предъявление групповых исков в российском арбитражном судопроизводстве, тем более что многочисленность участников группы обусловлена, как правило, не количеством субъектов одного материального правоотношения, а множеством однородных спорных правоотношений, которые целесообразнее рассмотреть в одном производстве. Именно такую природу имеют примеры дел о защите прав и законных интересов группы лиц, перечисленные в ст. 225.11 АПК: корпоративные споры, споры, связанные с осуществлением деятельности профессиональных участников рынка ценных бумаг. Следует согласиться с выводом С.А. Алехиной и Д.А. Туманова о том, что содержащееся в АПК РФ общее условие для предъявления группового иска является некорректным, дающим возможность различного толкования, а следовательно, ведущим к порождению существенных практических проблем [7, с. 39 - 43].
Также следует отметить, что назвать группу из пяти лиц настолько многочисленной, что привлечение к судебному разбирательству всех ее участников не представляется возможным из соображений процессуальной экономии, явно нельзя. Традиционная конструкция процессуального соучастия больше подходит для рассмотрения требований пяти истцов. Такой подход законодателя стирает одно из отличий соучастия от групповых исков, отмечаемое Г.О. Аболониным, который писал, что число участников многочисленной группы лиц не имеет ничего общего с числом соучастников [8, с. 22]. Думается, что конкретное количество лиц, входящих в группу пострадавших, устанавливать в законе нецелесообразно. Этот вопрос должен быть отдан на усмотрение судей. Критерием многочисленности должно быть такое количество участников группы, чтобы участие каждого из них в судебном процессе было практически невозможным.
Переходя к отличиям процессуального соучастия от групповых исков в российском арбитражном процессе, необходимо отметить, что соучастники - это лица, вступившие или привлеченные в процесс в качестве сторон (истцов и ответчиков), наделенные широким кругом процессуальных прав и обязанностей, а процессуальный статус участников группы лиц в АПК РФ не определен, они не называются в законе истцами, не обладают статусом и правами лиц, участвующих в деле. Так, ч. 3 ст. 225.16 АПК РФ предоставляет таким лицам лишь ряд общих процессуальных прав: право знакомиться с материалами дела, делать из них выписки, снимать с них копии. Следует согласиться с мнением Е.Г. Стрельцовой о том, что лица, присоединившиеся к групповому требованию, должны быть признаны лицами, участвующими в деле, и наделены всеми их правами и обязанностями [9, с. 723]. Лицо, предъявившее иск, обладает наибольшим объемом процессуальных прав и обязанностей, но назвать его истцом нельзя, потому что полномочия указанного лица могут быть прекращены судом по требованию большинства присоединившихся к группе лиц при наличии серьезных оснований, в частности грубого нарушения этим лицом своих обязанностей или обнаружившейся неспособности к разумному ведению дела. Соучастники также вправе отказаться от представительства другим соучастником, но это не лишает последнего прав стороны в процессе. Таким образом, лицо, обладающее правами и обязанностями истца по делу, занимает промежуточное положение между положением истца и фигурой представителя.
Помимо отличий в процессуальном статусе соистцов и участников группы лиц также следует отметить следующую важную особенность групповых исков: процессуальная активность стороны истца выражается лишь заявителем иска. Участники группы не могут принять участие в процессе в полном составе, они обязаны поручить ведение дела истцу-представителю. В то время как каждый из соучастников выступает в процессе самостоятельно в качестве стороны по делу, а поручение ведения дела одному из них - это право, а не обязанность.
Все вышесказанное не позволяет согласиться с позицией отдельных авторов о том, что институт групповых исков - подвид процессуального соучастия, воспринявшего отдельные признаки исков в интересах неопределенного круга лиц и представительства [10, с. 20]. Наличие множественности лиц на истцовой стороне - это общий признак для субъективного соединения исков в широком смысле слова. Институты процессуального соучастия и группового иска - его самостоятельные разновидности, каждый из которых обладает специфическими признаками, и их не следует смешивать.
Отсутствие четкого разграничения рассматриваемых институтов в науке и непродуманность законодательного регулирования групповых исков в защиту определенного круга лиц имеет своим следствием невостребованность этого нового института в арбитражной практике. Крайне редкие случаи рассмотрения исков, предъявленных в порядке гл. 28.2 АПК РФ, показывают нецелесообразность и непонимание такого новаторства, и даже неприменение к таким делам общих правил разграничения подведомственности между арбитражными судами и судами общей юрисдикции, как в нижеследующем примере.
Так, Арбитражный суд г. Москвы оставил без движения заявление председателя правления жилищно-строительного кооператива, предъявленное в интересах пяти собственников помещений многоквартирного дома к Правительству г. Москвы, о признании незаконным отказа в формировании границ земельного участка на том основании, что приложенные к заявлению пять доверенностей представлены в виде незаверенных светокопий, а ведь это прямо противоречит упоминавшейся ранее ч. 1 ст. 225.12 АПК РФ. Также в Определении об отложении судебного разбирательства Арбитражный суд указал на необходимость привлечения в дело всех собственников в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования, чего на самом деле не требуется в силу преюдициальности фактов, установленных в решении по групповому иску, относительно не присоединившихся к нему участников спорного правоотношения (ч. 2 ст. 225.17 АПК РФ) [11]. Поскольку указанное заявление было принято к производству еще 23 апреля 2010 г., и на момент написания настоящей статьи (ноябрь 2010 г.) все еще не рассмотрено по существу, сложно сказать, чем будет окончено данное дело. Хотя представляется, что производство по нему должно быть прекращено, так как оно непосредственно не связано с ведением предпринимательской деятельности. Рассмотрение дел о защите прав и законных интересов группы лиц не предусмотрено нормами ГПК РФ, но в соответствии со ст. 33 АПК РФ они не относятся и к специальной подведомственности арбитражных судов.
Литература
1. Федеральный закон от 19 июля 2009 г. N 205-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. N 29. Ст. 3642.
2. Аболонин Г.О. Групповые иски. М., 2001.
3. Пучинский В.К. Участники буржуазного гражданского процесса (Англия, США, Франция): Учеб. пособие. М., 1991.
4. Батаева Н. Необходимость ввести институт группового иска // Российская юстиция. 1998. N 10.
5. Алиева И.Д. Защита гражданских прав прокурором и иными уполномоченными органами. М., 2006.
6. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. N 95-ФЗ // Парламентская газета. 2002. 27 июля.
7. Алехина С.А., Туманов Д.А. Проблемы защиты группы лиц в арбитражном процессе // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. N 1.
8. Аболонин Г.О. Групповые иски. М., 2001.
9. Стрельцова Е.Г. О некоторых сложностях практического применения гл. 28.2 АПК РФ // Право и политика. 2010. N 4/124.
10. Шегида Е.А. Институт процессуального соучастия в гражданском процессуальном праве России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 20.
11. Дело N А-40-43685/10-106-222. URL: www.msk.arbitr.ru.
А.Ю. АБАНИНА
--------------------------------
<*> Abanina A.Yu. Procedural complicity and class action in accordance with the Arbitrazh procedure code of the RF: similarity and difference.
Абанина Анна Юрьевна, преподаватель кафедры гражданского процесса МГЮА им. О.Е. Кутафина (Филиал МГЮА им. О.Е. Кутафина в г. Вологде).
http://www.aagribov.com/2013/09/blog-post_23.html
До того, как в российском процессуальном законодательстве получил закрепление институт групповых исков в защиту определенного круга лиц, преобладающей точкой зрения на их природу была позиция о том, что групповой иск - это своеобразный синтез конструкций процессуального соучастия и представительства. По мнению В.К. Пучинского, специфика соучастия по групповым искам состоит в том, что на стороне лиц, возбудивших иск или отвечающих по нему, незримо выступают другие субъекты. Элементы представительства также довольно очевидны. Правда, существует одно значительное исключение, а именно - те, кто реально ведет процесс, не обладают формально зафиксированными полномочиями (в виде доверенностей), исходящими от остальных членов группы [3, с. 19]. Н. Батаева полагает, что с юридической точки зрения групповые иски представляют собой процессуальное соучастие в чистом виде [4, с. 43 - 45]. По мнению И.Д. Алиевой, соучастие и представительство по групповым искам имеют место не в чистом виде, а отличаются особенностями, как то: возбуждение дела без специальной доверенности со стороны других участников группы, отсутствие необходимости привлечения всех соучастников к рассмотрению дела [5, с. 31 - 32].
В настоящее время в Российской Федерации правом на обращение в арбитражный суд в защиту прав и законных интересов группы лиц (не менее пяти граждан или организаций) обладают юридическое или физическое лицо (не обязательно зарегистрированное в качестве индивидуального предпринимателя), являющееся участником правоотношения, из которого возникли спор или требование, а также органы, организации и граждане в случаях, предусмотренных законом. В соответствии со ст. 225.12 АПК РФ [6] лицо, обратившееся в арбитражный суд в защиту прав и законных интересов группы лиц, действует без доверенности на основании документов о присоединении участников группы к требованию, а также пользуется процессуальными правами и несет процессуальные обязанности истца. Таким образом, на заявителя по групповым искам законодатель распространил конструкцию "процессуального истца", считая, по-видимому, что групповые иски будут предъявлять в основном публичные органы и общественные организации, хотя сделать это может и сам участник спорного правоотношения, т.е. истец в материальном смысле слова. В таком случае лицо как бы сочетает в своем положении два процессуальных статуса - истца и представителя. И в этом есть сходство с институтом процессуального соучастия, поскольку при поручении дела соучастниками одному из них последний одновременно защищает свои интересы как истец и интересы других лиц как представитель. Отличие в том, что при процессуальном соучастии такому лицу требуется оформлять свои полномочия нотариально либо путем заявления, представляемого в судебном заседании, занесенного в протокол (ч. 4 ст. 61 АПК РФ).
Сходство групповых исков с процессуальным соучастием (а именно с обязательным процессуальным соучастием) заключается и в основании их предъявления: участники группы лиц должны быть субъектами одного (в ч. 1 ст. 225.10 АПК сказано - "этого же правоотношения") материального правоотношения, из которого возникли спор или требование (т.е. подразумевается, что такое дело может быть рассмотрено как в порядке искового производства, так и в неисковых производствах). Единство правоотношения, являющегося предметом иска, предполагает, что процессуальные действия одного из участников правоотношения неизбежно отразятся на материально-правовом положении других. Это характеристика обязательного соучастия, и таких дел, подлежащих рассмотрению в арбитражных судах, не так много, например о праве общей собственности, об исключении имущества из описи. Едва ли необходимо так ограничивать предъявление групповых исков в российском арбитражном судопроизводстве, тем более что многочисленность участников группы обусловлена, как правило, не количеством субъектов одного материального правоотношения, а множеством однородных спорных правоотношений, которые целесообразнее рассмотреть в одном производстве. Именно такую природу имеют примеры дел о защите прав и законных интересов группы лиц, перечисленные в ст. 225.11 АПК: корпоративные споры, споры, связанные с осуществлением деятельности профессиональных участников рынка ценных бумаг. Следует согласиться с выводом С.А. Алехиной и Д.А. Туманова о том, что содержащееся в АПК РФ общее условие для предъявления группового иска является некорректным, дающим возможность различного толкования, а следовательно, ведущим к порождению существенных практических проблем [7, с. 39 - 43].
Также следует отметить, что назвать группу из пяти лиц настолько многочисленной, что привлечение к судебному разбирательству всех ее участников не представляется возможным из соображений процессуальной экономии, явно нельзя. Традиционная конструкция процессуального соучастия больше подходит для рассмотрения требований пяти истцов. Такой подход законодателя стирает одно из отличий соучастия от групповых исков, отмечаемое Г.О. Аболониным, который писал, что число участников многочисленной группы лиц не имеет ничего общего с числом соучастников [8, с. 22]. Думается, что конкретное количество лиц, входящих в группу пострадавших, устанавливать в законе нецелесообразно. Этот вопрос должен быть отдан на усмотрение судей. Критерием многочисленности должно быть такое количество участников группы, чтобы участие каждого из них в судебном процессе было практически невозможным.
Переходя к отличиям процессуального соучастия от групповых исков в российском арбитражном процессе, необходимо отметить, что соучастники - это лица, вступившие или привлеченные в процесс в качестве сторон (истцов и ответчиков), наделенные широким кругом процессуальных прав и обязанностей, а процессуальный статус участников группы лиц в АПК РФ не определен, они не называются в законе истцами, не обладают статусом и правами лиц, участвующих в деле. Так, ч. 3 ст. 225.16 АПК РФ предоставляет таким лицам лишь ряд общих процессуальных прав: право знакомиться с материалами дела, делать из них выписки, снимать с них копии. Следует согласиться с мнением Е.Г. Стрельцовой о том, что лица, присоединившиеся к групповому требованию, должны быть признаны лицами, участвующими в деле, и наделены всеми их правами и обязанностями [9, с. 723]. Лицо, предъявившее иск, обладает наибольшим объемом процессуальных прав и обязанностей, но назвать его истцом нельзя, потому что полномочия указанного лица могут быть прекращены судом по требованию большинства присоединившихся к группе лиц при наличии серьезных оснований, в частности грубого нарушения этим лицом своих обязанностей или обнаружившейся неспособности к разумному ведению дела. Соучастники также вправе отказаться от представительства другим соучастником, но это не лишает последнего прав стороны в процессе. Таким образом, лицо, обладающее правами и обязанностями истца по делу, занимает промежуточное положение между положением истца и фигурой представителя.
Помимо отличий в процессуальном статусе соистцов и участников группы лиц также следует отметить следующую важную особенность групповых исков: процессуальная активность стороны истца выражается лишь заявителем иска. Участники группы не могут принять участие в процессе в полном составе, они обязаны поручить ведение дела истцу-представителю. В то время как каждый из соучастников выступает в процессе самостоятельно в качестве стороны по делу, а поручение ведения дела одному из них - это право, а не обязанность.
Все вышесказанное не позволяет согласиться с позицией отдельных авторов о том, что институт групповых исков - подвид процессуального соучастия, воспринявшего отдельные признаки исков в интересах неопределенного круга лиц и представительства [10, с. 20]. Наличие множественности лиц на истцовой стороне - это общий признак для субъективного соединения исков в широком смысле слова. Институты процессуального соучастия и группового иска - его самостоятельные разновидности, каждый из которых обладает специфическими признаками, и их не следует смешивать.
Отсутствие четкого разграничения рассматриваемых институтов в науке и непродуманность законодательного регулирования групповых исков в защиту определенного круга лиц имеет своим следствием невостребованность этого нового института в арбитражной практике. Крайне редкие случаи рассмотрения исков, предъявленных в порядке гл. 28.2 АПК РФ, показывают нецелесообразность и непонимание такого новаторства, и даже неприменение к таким делам общих правил разграничения подведомственности между арбитражными судами и судами общей юрисдикции, как в нижеследующем примере.
Так, Арбитражный суд г. Москвы оставил без движения заявление председателя правления жилищно-строительного кооператива, предъявленное в интересах пяти собственников помещений многоквартирного дома к Правительству г. Москвы, о признании незаконным отказа в формировании границ земельного участка на том основании, что приложенные к заявлению пять доверенностей представлены в виде незаверенных светокопий, а ведь это прямо противоречит упоминавшейся ранее ч. 1 ст. 225.12 АПК РФ. Также в Определении об отложении судебного разбирательства Арбитражный суд указал на необходимость привлечения в дело всех собственников в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования, чего на самом деле не требуется в силу преюдициальности фактов, установленных в решении по групповому иску, относительно не присоединившихся к нему участников спорного правоотношения (ч. 2 ст. 225.17 АПК РФ) [11]. Поскольку указанное заявление было принято к производству еще 23 апреля 2010 г., и на момент написания настоящей статьи (ноябрь 2010 г.) все еще не рассмотрено по существу, сложно сказать, чем будет окончено данное дело. Хотя представляется, что производство по нему должно быть прекращено, так как оно непосредственно не связано с ведением предпринимательской деятельности. Рассмотрение дел о защите прав и законных интересов группы лиц не предусмотрено нормами ГПК РФ, но в соответствии со ст. 33 АПК РФ они не относятся и к специальной подведомственности арбитражных судов.
Литература
1. Федеральный закон от 19 июля 2009 г. N 205-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. N 29. Ст. 3642.
2. Аболонин Г.О. Групповые иски. М., 2001.
3. Пучинский В.К. Участники буржуазного гражданского процесса (Англия, США, Франция): Учеб. пособие. М., 1991.
4. Батаева Н. Необходимость ввести институт группового иска // Российская юстиция. 1998. N 10.
5. Алиева И.Д. Защита гражданских прав прокурором и иными уполномоченными органами. М., 2006.
6. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. N 95-ФЗ // Парламентская газета. 2002. 27 июля.
7. Алехина С.А., Туманов Д.А. Проблемы защиты группы лиц в арбитражном процессе // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. N 1.
8. Аболонин Г.О. Групповые иски. М., 2001.
9. Стрельцова Е.Г. О некоторых сложностях практического применения гл. 28.2 АПК РФ // Право и политика. 2010. N 4/124.
10. Шегида Е.А. Институт процессуального соучастия в гражданском процессуальном праве России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 20.
11. Дело N А-40-43685/10-106-222. URL: www.msk.arbitr.ru.
А.Ю. АБАНИНА
--------------------------------
<*> Abanina A.Yu. Procedural complicity and class action in accordance with the Arbitrazh procedure code of the RF: similarity and difference.
Абанина Анна Юрьевна, преподаватель кафедры гражданского процесса МГЮА им. О.Е. Кутафина (Филиал МГЮА им. О.Е. Кутафина в г. Вологде).
http://www.aagribov.com/2013/09/blog-post_23.html